Проклятие Шалиона - Страница 91

Кэсерилу стоило величайшего усилия не вскочить и не заорать. Он с ужасом посмотрел на свой вздувшийся живот и осторожно отвёл глаза. Раньше он думал о духовном, а не о физическом страдании. Ему не приходила в голову мысль, что они вполне могут сочетаться. Он только и смог выдавить:

— Они что, тоже должны вырасти до сотни фунтов?

— Те две опухоли, что мне довелось исследовать, были значительно меньше, — уверил его Роджерас.

Кэсерил посмотрел на врача в безумной надежде.

— А это можно вырезать?

— О, только у мёртвого человека, — виновато проговорил доктор.

— Но… это возможно? — Если человек достаточно смел, чтобы лечь под нож и хладнокровно подвергнуться такой операции… если эту мерзость можно вырезать быстро — как при ампутации… возможно ли физически избавиться от сверхъестественного, если оно облечено в плоть?

Роджерас покачал головой.

— Из руки или ноги — вероятно. Но это… вы же были солдатом и наверняка видели, что происходит с раненными в живот. Даже если вы переживёте болевой шок от операции, вас через несколько дней убьёт лихорадка. — Голос доктора стал печальным. — Я пробовал такое трижды, и то лишь потому, что мои пациенты угрожали убить себя, если я не попытаюсь. Они все умерли. Я не посмею убить ещё одного хорошего человека. Не мучайте себя мыслями о невозможном. Воспользуйтесь той жизнью, что вам ещё осталась, и молитесь.

«Я молился, и вот к чему это привело…»

— Не говорите принцессе!

— Милорд, — твёрдо ответил врач, — я обязан.

— Но я тоже обязан… только не сейчас! Она не может уложить меня в постель! Я не должен оставлять её одну! — В голосе Кэсерила послышалась паника.

Роджерас поднял брови.

— Ваша верность делает вам честь, лорд Кэсерил. Но успокойтесь! Пока нет никакой необходимости укладывать вас в постель. Кроме того, занятие какими-нибудь несложными делами поможет вам отвлечься от тяжёлых мыслей и подготовить вашу душу.

Кэсерил глубоко вздохнул и решил не объяснять Роджерасу, сколь легка его служба Дому Шалиона.

— Как вам кажется, долго ли ещё я смогу выполнять мою работу?

— До тех пор, пока не решите, что больше не справляетесь, — строго ответил Роджерас. — Пока что вам нужно побольше отдыхать. Чаще, чем вы себе позволяете сейчас.

Кэсерил торопливо кивнул, выражая своё согласие с рекомендациями врача, пытаясь выглядеть одновременно и послушным, и энергичным.

— Есть ещё кое-что важное, — добавил врач, потянувшись, словно собирался встать, но остался сидеть. — Я говорю об этом потому, что вы разумный человек и сможете понять.

— Да? — настороженно спросил Кэсерил.

— Перед вашей смертью — которая произойдёт ещё нескоро, надо надеяться — могу я просить у вас письменное разрешение на изъятие опухоли для моей коллекции?

— Вы коллекционируете подобные мерзости? — Кэсерил скривился. — Обычно люди собирают картины, старинное оружие или статуэтки из слоновой кости. — Обида боролась в нём с любопытством и отвращением. — Хм… а как вы их храните?

— В банках со спиртом, — улыбнулся Роджерас; на щеках его вспыхнул слабый румянец смущения. — Знаю, что это звучит ужасно… но меня не оставляет надежда, что если я достаточно узнаю о них, то когда-нибудь пойму, как извлечь опухоль из человека, не убив его при этом.

— Если это только не кара богов, с которой мы не можем бороться.

— Мы боремся с гангреной, иногда путём ампутации. Мы боремся с воспалением челюстей, удаляя больные зубы. Мы боремся с лихорадкой, прикладывая холод и тепло и обеспечивая больному хороший уход. Любое лечение когда-то применялось впервые. — Роджерас замолчал. Через некоторое время он добавил: — Принцесса Исель относится к вам с несомненным уважением и теплотой.

Кэсерил, не зная, как ответить на это, сказал:

— Я служу ей с прошлой весны, она ещё жила в Валенде. А когда-то давно я служил её бабушке.

— Она не склонна к истерикам? Благородные женщины порой… — Роджерас пожал плечами, опасаясь, как бы слова его не прозвучали неуважительно.

— Нет, — должен был признать Кэсерил. — Никто из её свиты этим не страдает. Совсем наоборот. Но, может, всё же не следует говорить дамам столь прямо?.. Они будут потрясены…

— Нет, сказать нужно, — мягко возразил врач. И поднялся на ноги. — Как же иначе принцесса сможет принять верное решение, не обладая достаточными знаниями?

Точно в цель. Кэсерил смущённо последовал за дедикатом наверх.

Бетрис выглянула в коридор, как только услышала их приближающиеся шаги.

— С ним всё будет в порядке? — спросила она Роджераса.

Роджерас поднял руку.

— Минутку, миледи.

Все вместе они вошли в гостиную, где Исель, напряжённо выпрямившись в резном кресле и прижав ладони к коленям, ожидала их возвращения. Она ответила на глубокий поклон Роджераса коротким кивком. Кэсерилу не хотелось смотреть ей в лицо, но услышать, что скажет врач, — хотелось, и потому он опустился в спешно пододвинутое Бетрис кресло. Роджерас в присутствии принцессы остался стоять.

— Миледи, — обратился он к Исель, снова кланяясь ей, словно принося извинения за своё бессилие, — ваш секретарь страдает от опухоли в животе.

Исель взглянула на него с испугом. Лицо Бетрис побледнело и застыло. Наконец Исель проглотила комок в горле и проговорила:

— Но он… он ведь не умирает? Нет?

И со страхом посмотрела на Кэсерила.

Роджерас отвечал туманно, решив, по-видимому, всё же отказаться от прямоты:

— Смерть приходит ко всем по-разному. Сказать точно, сколько осталось жить лорду Кэсерилу, — это за пределами моих возможностей.