Проклятие Шалиона - Страница 87

— Принцесса Исель просит вас присоединиться к ней в гостиной.

Её чёрные брови беспокойно хмурились. Кэсерил незамедлительно повиновался.

Исель сидела в резном кресле, обхватив себя руками и тяжело дыша.

— Негодяй! Кэсерил, мой брат — бесчестный негодяй! — воскликнула она, как только он, поклонившись, придвинул кресло поближе.

— Миледи? — переспросил Кэсерил, опускаясь в кресло с величайшей осторожностью, чтобы не вызвать очередного приступа боли, до сих пор ещё не отпустившей его после ночи и возобновлявшейся при каждом резком движении.

— Никакой помолвки без моего согласия — да, конечно!.. И ведь он говорил так искренне! Да, но только и без согласия ди Джиронала тоже. Сара предупредила меня. После смерти Дондо, перед отъездом из Кардегосса в поисках убийцы, канцлер заперся с моим братом и убедил его написать завещание. В случае смерти Орико канцлер становится регентом Тейдеса…

— Полагаю, это можно было предвидеть. Обычно регентский совет — провинкары Шалиона — не позволяет концентрировать власть в одних руках.

— Да-да, я знаю, но…

— Завещание не исключает совет, не так ли? — с тревогой поинтересовался Кэсерил. — Это могло бы возмутить лордов.

— Нет, условия обычные. Но раньше я была под опекой моей бабушки и дяди — провинкара Баосии, а теперь я перехожу под опеку ди Джиронала. И здесь мне не поможет никакой совет! И ещё, Кэсерил… он будет моим опекуном до того момента, как я выйду замуж, а позволить или запретить моё замужество — целиком в его власти! Он может продержать меня в старых девах до самой смерти, если захочет!

Кэсерил подавил беспокойство и поднял руку.

— Нет, это не совсем так — по возрасту он должен умереть гораздо раньше вас. А ещё раньше Тейдес достигнет совершеннолетия и вступит в свои права рея; тогда он сможет выдать вас замуж по собственной воле.

— Тейдес станет совершеннолетним в двадцать пять, Кэсерил!

Лет десять назад Кэсерил разделил бы её ужас перед таким долгим сроком. Теперь же для него это звучало вполне приемлемо.

— Мне будет уже двадцать восемь!

Ещё на двенадцать лет оставить её под властью проклятия… нет, не годится.

— Он сможет немедленно уволить вас с вашей должности!

«У вас есть ещё одна защитница, которая пока не собирается увольнять меня».

— Да, у вас есть причины для беспокойства, принцесса; однако не нужно волноваться преждевременно — ничего этого не случится, пока жив Орико.

— Сара сказала, что он нездоров.

— Немного нездоров, это верно, — осторожно согласился Кэсерил. — В любом случае он ещё вовсе не стар. Ему чуть больше сорока.

По выражению лица Исель было видно, что она считает такой возраст вполне заслуживающим опасений.

— Он… ему хуже, чем кажется с виду. Так говорит Сара.

Кэсерил немного поколебался.

— Она настолько близка с ним, чтобы знать об этом? Я думал, они отдалились друг от друга.

— Я их не понимаю. — Исель зажмурилась. — Ох, Кэсерил, то, что Дондо говорил мне, было правдой! После разговора с ним я было подумала, что он просто хотел запугать меня столь чудовищной ложью. Сара отчаялась зачать ребёнка и согласилась, чтобы ди Джиронал попробовал, когда… когда Орико уже… больше не мог. Она говорит, Мартоу по крайней мере относился к ней с уважением, но когда и у него ничего не вышло, Дондо настоял, чтобы и ему разрешили попытаться. Дондо был ужасен… он получал удовольствие, унижая Сару.

Но, Кэсерил, Орико знал! Он помог убедить Сару пойти на это. Я не понимаю… Орико ведь не испытывает такой ненависти к Тейдесу, чтобы предпочесть усадить на свой трон бастарда ди Джиронала.

— Нет, конечно.

И да. Сын ди Джиронала не был бы потомком Фонсы Мудрого. Орико, по всей вероятности, предполагал, что ребёнок вырастет свободным от проклятия, наложенного на владык Шалиона Золотым Генералом. Отчаянная попытка, но, возможно, не лишённая смысла.

— Рейна Сара, — добавила Исель, скривив губы, — сказала, что если ди Джиронал обнаружит убийцу Дондо, она оплатит похороны и постоянные молитвы о его душе в храме Кардегосса, а также назначит пенсию его семье.

— Приятно слышать, — заметил Кэсерил, хотя у него не было семьи, чтобы получать эту пенсию. Он немного нагнулся вперёд и улыбнулся, чтобы скрыть гримасу боли. Значит, даже Сара, не поскупившись на все эти кошмарные подробности, не рассказала девушке о проклятии. А он теперь был уверен, что Сара о нём знает. Орико, Сара, ди Джиронал, Умегат, возможно, Иста, может, и провинкара… И никто не захотел отягощать сердца Исель и Тейдеса знанием о тёмном облаке, нависающем над ними. Кто он такой, чтобы нарушить этот молчаливый сговор?

«Но ведь и мне никто ничего не говорил. Разве я благодарен им за это?»

И когда же в таком случае защитники Тейдеса и Исель думают сообщить им правду об окружающем их зле? Орико собирается сделать это на смертном одре, как его отец, рей Иас?

Есть ли у Кэсерила право рассказать обо всём Исель, когда её родные решили молчать?

Готов ли он поведать, каким путём он сам узнал об этом?

Кэсерил взглянул на леди Бетрис, усевшуюся в другое кресло и с беспокойством взиравшую на свою встревоженную госпожу. Даже Бетрис, которая была уверена в том, что он сделал попытку применить смертельную магию, не знала, что это ему удалось.

— Я не знаю, что мне делать, — простонала Исель, — Орико бесполезен.

Есть ли у Исель шанс спастись от проклятия, даже не подозревая о нём? Он набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы предложить нечто не совсем обычное.